Особенности национальной догазификации, или Как газ пришёл к прокурору из «Особенностей национальной рыбалки»

По реализации догазификации Республика Марий Эл находится в тройке лидеров рейтинга регионов РФ. Техническая возможность подключения к газу в республике создана более чем для 9,5 тысяч домовладений. От жителей принято более 9,6 тысяч заявок, почти все они переведены в договоры, из которых 9,2 тысячи исполнены до границ участков. В более чем 7,9 тысяч домовладений уже пользуются сетевым природным топливом.

О подключении природного газа к одному из таких домовладений журналист ИА «МариМедиа» узнала у народного артиста Республики Марий Эл, заслуженного артиста Российской Федерации Василия Валериановича Домрачева.

Василий Валерианович, расскажите с чего всё началось, как вас занесла судьба в сельскую глубинку?

Лет тридцать назад я начал искать землю — хотелось построить свой дом. Я ведь родился и вырос в деревне, тянуло обратно к корням. Нашёл участок и начал строить деревянный дом.

Примерно одиннадцать лет назад провели газ в соседние деревни — Руясолу и Кельмаксолу. А наша Малая Руясола осталась в стороне. Стали ждать...

В прошлом году нам сообщили отличную новость: деревню включили в программу догазификации. А в декабре 2024 года нам наконец подключили газ. В дома сельчан пришло голубое топливо.

А этой весной — ещё одна хорошая новость: по деревне решили проложить новую асфальтированную дорогу. Дорожники заверили, что всё будет готово к сентябрю.

Как изменилась жизнь в деревне с приходом газа?

Газ есть, дорога будет, и я думаю, что теперь в деревню потянется молодёжь. Когда я покупал землю, в деревне было всего семь домов. Сейчас — уже пятнадцать, да и на улице слышен детский смех.

Магазина в деревне нет, зато появился пруд, вот запустили рыбу.

Место стало оживлённым.

Вы для местных жителей звезда?

Нет, что вы. Я такой же, как и все. Никогда этим не козырял. Да и вообще, бывал на съёмках, знаю, что такое «показать себя». Это целое искусство. Но здесь, в деревне, всё иначе, здесь мы просто соседи, лишних людей не бывает. Кто прошёл по деревне — все знают, кто это и куда он идёт.

Когда меня нет, местные присматривают за моим домом. Зимой я бываю нечасто. Хотя теперь, с газом, можно хоть в любой момент приехать. Раньше печку топил. Она и сейчас осталась — в деревенском доме без неё никуда, блины-то где-то печь надо!

Вы хорошо готовите?

Я люблю готовить. Я был старшим ребёнком в семье. Родители работали, а после меня ещё четверо: младшие братья и сёстры. Хорошо помню, с чего всё началось: родители и бабушка были на работе, и я сварил свой первый суп для малышей. Наверное, в шестом классе тогда учился. Мама пришла, попробовала и похвалила. Так приятно было, я до сих пор это помню. С тех пор и готовлю. Мне это нравится, делаю с удовольствием.

А что ещё запомнилось из детства?

Я, например, очень брезгливо отношусь к грибам. Жена любит собирать, а я — нет. Мы жили в Новоторъяльском районе, я родом из деревни Татаренер. Выйдешь из дома — через двадцать метров уже лес, и там, конечно, полно грибов. Бабушка нас гоняла: «Чего бегаете по деревне? Идите, сходите с ведром за грибами». Ну и вот — берёшь это ведро, быстренько набрал и домой, ведь пацан, хочется бегать, играть, носиться с друзьями. А если не успеешь убежать — заставляла ещё и чистить эти грибы! Осталось какое-то отторжение. Вот не хочу и всё. Хотя у нас в Руясоле — грибные места отличные, но мне всё равно. Видимо, потому что в детстве заставляли.

Вопрос, который сложно не задать: как вы пришли в профессию?

У нас в школе марийский язык преподавала Таисия Соболева — удивительный педагог. Она была по-настоящему влюблена в театр, в искусство. Вела драмкружок, куда мы с Олегом Кузьминых начали ходить ещё с четвёртого класса. Потом, кстати, вместе с ним и ГИТИС окончили. Уже столько лет работаем бок о бок в нашем театре — Марийском национальном театре драмы имени М. Шкетана.

Таисия Александровна ставила спектакли, весь педколлектив собирался, выступал, а потом неделями обсуждали эти постановки. Это было очень живо, по-настоящему захватывающе. А ещё я всегда хорошо читал стихи. Меня постоянно отправляли на районные конкурсы. Сам, правда, не писал, не люблю. Но читал с душой, и это, наверное, тоже сыграло свою роль.

Получается, любовь к сцене и поэзии и привела вас в театральный вуз?

Знаете, тут не только желание нужно, но и чуточку везения. В 1979 году в ГИТИСе собирались набрать национальный курс, но что-то у них не сложилось, перенесли на 1980-й. И как раз в тот год я школу закончил и поступил. Хотя сначала всё шло не очень: в марте, на предварительном прослушивании, мне прямо сказали, мол, ты мелкий, куда тебе с твоим метр шестьдесят два в актёры? Не прошёл вроде бы. А потом — вдруг пришло приглашение. Оказалось, педагоги из Москвы пересмотрели записи и выбрали меня.

На курсе учились 15 человек, ребята со всей страны, представляете.

С чего начался ваш кинематограф?

Тут тоже, как и часто бывает в жизни, сыграло чуточку везения. В 1983 году начали снимать фильм «Кто сильней его» про революцию в Марийской республике. Съёмки шли в Юрино. А так как мы тогда учились курсом в ГИТИСе, нас всех пригласили просто посмотреть, как идёт работа. Главную женскую роль — Юнай — сыграла Инна Иванова. А я попал в эпизод. Так и началось, случай, удачный момент, нужное время и нужное место. Это очень важно.

Говорят, Александр Рогожкин видел в роли прокурора в «Особенностях национальной рыбалки» исключительно вас?

Да, это правда. Он просмотрел человек двадцать — московских, питерских актёров — и всех забраковал. До «рыбалки» я уже снимался у Рогожкина в фильмах «Караул» и «Чекисты». Он меня хорошо знал. У Александра Владимировича даже был набросок этого персонажа. И, как ни странно, глядя на рисунок, можно было понять, что это я. Невысокий, в шляпе, в белом костюме с портфельчиком. Когда меня утвердили, я целый месяц до съёмок ходил в этом образе, в костюме, с портфелем, чтобы вжиться в роль. В театре надо мной коллеги посмеивались.

Съёмки в Кронштадте оставили массу воспоминаний. Например, как понтон, на котором мы снимали сцену, вдруг начал тонуть, всё могло закончиться трагически. Или про мину, которую мне привязывали к поясу. А ещё где-то на дне Финского залива до сих пор лежит мой ботинок, потерял его во время дубля.

Каким вам запомнился режиссёр Александр Рогожкин?

Саша был удивительным человеком. Очень многогранный. Первое образование у него — художественное. Он окончил в Питере художественное училище, потом работал бутафором на «Ленфильме». И пока там трудился, заочно закончил исторический факультет Санкт-Петербургского университета. А потом уже решил стать кинорежиссёром. Поступил во ВГИК, учился у самого Сергея Аполлинариевича Герасимова, пять лет и получил диплом.

С таким человеком можно было часами разговаривать. А если честно, даже больше — слушать. У него был по-настоящему глубокий взгляд на мир, на людей, на искусство.

Фильм Александра Рогожкина «Особенности национальной рыбалки» можно назвать народным. Фразы из него стали крылатыми. А как вы относитесь к рыбалке, в фильме, помнится, вам повезло?

Да нормальное. Я не фанат, но знаю, как это всё делается. В своё время рыбачили на Волге, в Юрино, с моим хорошим товарищем — Василием Анатольевичем Сорокиным. Сейчас его, к сожалению, уже нет с нами... У него была моторка, и мы каждый год выбирались на рыбалку. Хорошее было время.

Вот так за чашкой ароматного кофе и пролетел час в закулисье. Ах да, ещё был мёд с пасеки «прокурора».

Светлана Уколова

фото: из личного архива Василия Домрачева / правительства РМЭ

эксклюзив